Главная / Публикации / Аркадий Шульман. «Местечко Марка Шагала»

История в полтысячи лет

Князь Великого княжества Литовского Иван Асовицкий 500 лет назад начал строить местечко под названием Лиозно. Давно хотелось ему возвести замок для отдыха на своем пути из Витебского воеводства в Смоленск и обратно домой. Нелегкие годы выдались князю: вотчина большая, на границе неспокойно. Уже сто лет прошло, как завоеван Смоленск великим Витовтом, а московский князь Василий III твердо решил отвоевать его у литвинов. Надо срочно укреплять границы, и Иван Асовицкий решился на строительство. Долго выбирал место, объездил, пешком исходил не один десяток километров, пока наконец не остановил взор на красивом равнинном месте на берегу спокойной реки Мошны, между двумя ее маленькими притоками Проней и Бобровой.

Во всех окрестных деревнях говорили, что лучше и искусней микулинских мужиков строителей нет. Руки у них золотые. И приказал Иван Асовицкий привезти на берег Мошны микулинских мужиков. Потянулись обозы из Микулина и Смоленска. Восемь лет шло строительство. Возвели замок для князева ночлега, заезжий дом для челяди, дома для строителей поставили, мосты навели через Мошну. И конечно, церковь построили, в честь святой Марии Магдалины освятили ее. Любовались и удивлялись местные жители, глядя на мастерство заезжих строителей, но между собой все равно именовали их «лёзными», что значило чужими. Отсюда, согласно легенде, и пошло название местечка.

Хотя есть и другие версии происхождения названия. Некоторые утверждают, что на берегах Мошны росло много лозы. Отсюда и появилось Лиозно.

Кто-то считает, что первый дом срубили братья Лиозновы.

В старославянском языке «лез», «леж» — основа слов, обозначающих низкое, болотистое место. Возможно, так появилось название Лиозно.

Места здесь особенные. Говорят о мощной энергетике, которую дарят людям эти леса, поля, реки позера. Наверное, поэтому сюда любят приезжать на отдых жители больших городов. Мне кажется: кто однажды увидел эти живописные пейзажи, гулял по сосновым лесам, рыбачил на озерах, обязательно вернется еще не раз.

Люди, связанные с экономикой, в первую очередь, видят удобное географическое положение: перекресток дорог с востока на запад, с севера на юг. Недалеко Москва, Петербург, Витебск, Минск, Смоленск. Но то, что привлекает деловых людей, привлекает и военных. Они, как говорится, всегда идут в одной связке. Лиозно на протяжении всей истории было и лакомым кусочком, и твердым орешком для правителей и военачальников.

С 1514 года Лиозно вошло в состав Московского государства, но через двенадцать лет снова оказалось в Великом княжестве Литовском. Во время русско-польской войны здесь находился стан русского царя Алексея Михайловича. С1657 года Лиозно перешло под власть Речи Посполитой.

Много воды утекло с тех пор в реке Мошне. Утверждают, что в былые времена она была куда полноводнее. И плавали по ней ладьи, на которых возили купцы лен, пеньку, мед и другие товары. Сначала плыли из Мошны в реку Черницу. Из нее попадали в Лучёсу, а затем в Двину. (Западной Двиной река стала называться только с конца XVIII века, после вхождения в состав Российской империи, где была еще и Северная Двина). Дальше товары шли на базары и ярмарки Витебска, Риги, по Балтийскому морю попадали в Скандинавские страны. Тем же водным путем сплавляли лес. Кстати, и название реки, как гласит легенда, имеет купеческие корни. Плыла когда-то по ней ладья, груженная товаром. Стоял купец, любовался окрестными местами. Согнулся, чтобы зачерпнуть ладонями чистейшей речной воды, да и не заметил, как кошель с деньгами, висевший на шее, упал в воду.

— Мошна, мошна, — закричал он.

Стали нырять гребцы в воду, да места здесь глубокие, так и не нашли кошель с деньгами.

Трудно поверить в эту легенду, глядя на пересыхающую летом, зарастающую водорослями и травой речку Мошну...

С начала XVII века владел Лиозно знаменитый княжеский и магнатский род Огиньских. С этого самого времени и появилось здесь местечко.

В польском языке «мястэчко» — это поселение полугородского типа, то есть еще не город, но уже и не деревня.

Представители местной знати приглашали евреев селиться в принадлежащих им селах и городах. Делали они это не из благотворительных побуждений, а потому что так было выгодно. Во-первых, евреи старательные и аккуратные работники. Стремились учить своих детей, а грамотные люди лучше овладевают ремеслом. Жизнь научила евреев быть практичными, понимать толк в коммерции. И, что немаловажно, вновь прибывающие люди покорны и покладисты.

«В шляхетских городах, местечках и имениях евреи были самым деятельным и предприимчивым элементом, — писал в книге «Очерки времен и событий» Феликс Кандель. — Многие евреи переселялись в эти «частные города». Там не было конкуренции, и они успешно занимались импортом и экспортом товаров, в большом количестве вывозили в Западную Европу лес и сельскохозяйственные продукты. Они доставляли панам доход от молочного хозяйства, мельниц, винокурения, содержания шинков, других предприятий и ремесел, а те могли беспечно проводить время в веселых забавах»¹.

Зато в минуты опасности шляхта брала евреев под свою защиту и заявляла, что «причинившие им вред будут наказаны».

Многие из таких населенных пунктов постепенно превращались в еврейские городки — «штетлы», большинство жителей которых занимались арендой помещичьих садов и огородов, скупкой сельхозпродуктов, коробейничеством, различными ремеслами.

Примечания

1. Кандель Феликс. «Очерки времен и событий. Из истории российских евреев», Ассоциация «Тарбут», Иерусалим, 1988.