ГЛАВНАЯ
БИОГРАФИЯ
ГАЛЕРЕЯ КАРТИН
СОЧИНЕНИЯ
БЛИЗКИЕ
ТВОРЧЕСТВО
ФИЛЬМЫ
МУЗЕИ
КРУПНЫЕ РАБОТЫ
ПУБЛИКАЦИИ
ФОТО
ССЫЛКИ ГРУППА ВКОНТАКТЕ СТАТЬИ

На правах рекламы:

Упаковка опт спб — Большой выбор одноразовой упаковки, посуды для доставки и навынос (u2b.ru)

Главная / Публикации / Марк Шагал. «Об искусстве и культуре»

Революция в искусстве. Март-апрель 1919 года1

Глядя на наше бурное время — когда всеобщая революция в разгаре, — мы чувствуем себя свободнее без стесняющих нас оков и прямо ставим вопрос: до каких пор мы будем равняться на «исторические условия» (это выражение я намеренно взял в кавычки)? Не лучше ли один раз рискнуть и на каждое категорическое «нет» истории бросить с вызовом: «Да»? Покорное следование исторической традиции чуждо духу нашей эпохи. Возврата к прошлому нет и не будет: его не будет, потому что такой возврат был бы противен перманентной революции, революции духовной и политической борьбы, которую мы сейчас переживаем.

Сегодня нам пора определиться, где же наше место в вихре Революции. Она затронула все области и все элементы и духовного, и материального порядка. Нужна гигантская сила и поистине современный дух, чтобы жить в нашу эпоху, от которой зависит будущее. Что же означает революция в искусстве? Эта революция не вчера появилась на свет. В истории искусства встречаются отдельные имена революционных новаторов — художников, композиторов, поэтов. Не раз они с негодованием отвергали закосневшую культуру и создавали новые эры. Но только наше время дает искусству исключительную стабильность; оно четко указывает нам задачи и освобождает нас от ярма академиков и профессоров.

Наше время поставило мощный заслон наивным доводам европейских и русских эстетов о замкнутости искусства и о незыблемости его основ. Оно положило конец ученым разговорам о так называемой красоте искусства, которое существует само по себе. Оно положило конец всем литературным дебатам и смертельно скучным дискуссиям об «искусстве для искусства». Отныне мы не желаем знать, что у нас в руках или каким именно оружием мы собираемся вас поразить. Мы сознательно отбрасываем традиционные определения и смысл самых простых вещей: для нас не столь уж важно, как называется та или иная вещь и есть ли у нее вообще название. Сколько можно терпеть эти нудные споры интеллектуалов об «искусстве для искусства, тянущиеся из прошлого?

Искусство всеобщей Революции не имеет ничего общего с «искусством для искусства». Оно не имеет ничего общего с замкнутым на себе искусством и с художественной продукцией одиночек. Нам пора задуматься о смысле и ценности того, что принято называть пролетарским искусством. Я заявляю, что ситуация в искусстве в наши дни выходит за пределы дня сегодняшнего. И пока сегодня все мы заняты строительством социальной и политической жизни, постепенно приближая будущее, наше искусство в целом и пластическое искусство в частности — уже принадлежат этому будущему.

Говоря о пролетарском искусстве, мы обычно имеем в виду его важные и неоспоримые идеалы и задачи; кто отнимет у него такое «содержание»? Но тут мы сталкиваемся с «темой». Не думаете ли вы, что, если художник изобразил жизнь рабочего или крестьянина, а не жизнь насекомых, да еще без вдохновения, — это и есть пролетарское искусство?

Нет, никто не убедит меня, что Антуан Ватто, живописатель галантных празднеств и утонченный реформатор пластического искусства своей эпохи, менее значим, чем Гюстав Курбе, лишь потому, что последний на своих полотнах изображал рабочих и крестьян. Однако сегодняшнее искусство, как и искусство завтрашнего дня, не нуждается ни в каком «содержании» и неохотно идет на компромиссы и уступки. Поэтому мы должны с особой осторожностью подходить к определению пролетарского искусства. Прежде всего постараемся не судить по идеологическому содержанию, в привычном понимании этого слова. Именно эту сторону следует полностью исключить. Не будем кричать во всеуслышание: «Смотрите, смотрите! Мы те же самые рабочие и крестьяне, мы боремся, мы сражаемся!» Не будем подчеркивать это в своих работах. Кого мы хотим удивить? Голос народа всегда узнает правду.

Не важно, какими бы мы ни были смелыми и свободными в вопросах искусства, мы не должны себя лишать самого главного, то есть чувства меры. Это право и обязанность каждого из нас.

Пролетарское искусство будет Искусством, которое, при всей своей простоте, способно порвать интеллектуально и внешне с тем, что не назовешь иначе как «литература». Можно сколько угодно критиковать жизнь и рассматривать ее под разными углами: пока вы не вырвете с корнем пережитки прошлого, ничего пролетарского не будет ни в вашей жизни, ни в вашем искусстве. Но если такой прорыв сделан — а это не решается путем декрета, — искусство перестает только лишь иллюстрировать и обслуживать. И не важно, что поэт, музыкант, художник показывает: фабричные гудки или апельсиновую корку, — достаточно понять, что, если вас не поражает то, как это сделано, ценность такой работы равна нулю.

Наши товарищи в Петрограде правы, когда заявляют нам: пролетарское искусство не искусство для пролетариев или искусство о пролетариях. Давайте запомним раз и навсегда: это искусство пролетарских художников. В пролетарском художнике творческая одаренность сочетается с пролетарским сознанием. Он точно знает, что он сам, как и его талант, принадлежит коллективу. В отличие от буржуазного художника, который вынужден потакать вкусам толпы, пролетарский художник постоянно борется с рутиной и ведет за собой массы.

Повторяю: нас не трогают работы, которые показывают героическую борьбу и жизнь рабочих и крестьян, мы не чувствуем дыхание основных законов нового искусства в таких работах.

Вот почему мы, пролетарские художники, больше всего ценим пластический язык. В отказе признавать «тему» и «содержание» мы будем тверды. Безжалостно отбросим искусство, которое содержит 2+2=4, самое близкое и понятное толпе. Такое искусство недостойно нашего времени. Мы противопоставим ему нашу волю в действии и неукротимый внутренний голос. Это будет голос мятежников всего мира, вечных разрушителей и созидателей новой жизни и культуры, но это будет также и самый дисциплинированный голос, как внутренне, так и внешне. Но старайтесь добиться максимальной продуктивности и выразительности. Что же касается темы в привычном смысле слова, никогда не задумывайтесь, как и откуда она берется — это нас недостойно. Кто бросит в нас камнем за это? Только тот, кто не способен почувствовать будущее, в котором мы уже живем. Раз и навсегда перестанем спрашивать: «Почему? Отчего?» Если пища, которую вам предлагают, вредна, вы смело крикнете: «Уберите — это вредно для моего здоровья». Здесь же, наоборот, вам предлагают пищу нового революционного искусства, которая необходима для сохранения всего живого на земле. И ошибкой было бы, насмехаясь, называть искусство наших дней «искусством для бедных».

И пусть нас не смущает тот факт, что мы в меньшинстве и что никто нас, так сказать, не понимает. Если меньшинство смотрит на нас с искренним энтузиазмом, это ничего, что большинство в недоумении спешит отвернуться от нас. В таком случае крикнем им вслед: «Ну и ладно, вы к нам еще вернетесь!» Со времени заката древнегреческой культуры мы всегда были в меньшинстве. Быть меньшинством в искусстве — значит подтвердить его подлинность. Но так продлится недолго. Недаром земля трясется! И грядущие дни устранят все сомнения и взаимное непонимание.

Дождемся дня перемен!

Вы будете с нами!

И с нами пробудится новый мир!

Этот мир заставит вас понять нас — и вы это сделаете!

Примечания

1. Статья вошла в сборник «Революционное искусство», изданный в Витебске в 1919 г. Русский подлинник найти не удалось, для данного издания был сделан восстановительный перевод с французского и английского языков. Статья была переведена на французский Идой Шагал и опубликована в 1955 г. в каталоге выставки работ Марка Шагала.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

  Яндекс.Метрика Главная Контакты Гостевая книга Карта сайта

© 2024 Марк Шагал (Marc Chagall)
При заимствовании информации с сайта ссылка на источник обязательна.