Главная / Публикации / Аркадий Шульман. «Местечко Марка Шагала»

Отставные солдаты

Дед американского еврейского писателя из Питсбурга Менделя Могилевского жил в Лиозно. Писатель этими словами и начинает свой рассказ «Кантонисты».¹ дед Шмуэль Хаим жил в белорусском местечке Лиозно близ Любавичей. С раннего утра он сидел в синагоге за фолиантами религиозных книг, а вечерние часы проводил в бет-мидраше², где втолковывал ученикам премудрости Талмуда³. По субботам он оставался дома и рассказывал своим домочадцам истории, свидетелем которых он был сам, его брат, живший в Шклове, и их отец».

Вот что дед Менделя Могилевского рассказывал о кантонистах.

Самодержец Российской империи Николай I ввел для евреев воинскую повинность, но решил это использовать не только для набора в армию новых людей, но и чтобы уничтожить национальную обособленность евреев. Благими намерениями, как говорится, вымощена дорога в ад. Указ был обнародован в 1827 году. Евреев стали брать в рекруты в возрасте с 12 до 25 лет. И служить они должны были двадцать пять лет. Ответственность за набор и доставку в рекруты была возложена на еврейские общины. Вся тяжесть рекрутчины, естественно, пала на самых бедных евреев. Богатые, как могли, откупались от этого. Подростков и детей специальные еврейские ловцы (хаперсы) хватали на улицах, отлучали от родителей, передавали властям и те увозили их вглубь России, где обучали в военных школах кантонистов. Ловцам было все равно, сколько мальчику лет. Достиг он двенадцати или ему еще восемь-девять лет от роду. Ловцам платили за количество. Многие дети не выдерживали и погибали в дороге.

Русский писатель Александр Герцен в книге «Былое и думы» описывает встречу с колонной еврейских кантонистов в 1835 году во время его ссылки в Вятку. Офицер, сопровождавший их, рассказал Герцену, что треть этих детей уже погибла в дороге, «...половина не дойдет до назначения... Мрут, как мухи».

«Это было одно из самых страшных зрелищ, которое я видел, — писал Герцен. — Бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати-тринадцати лет еще кое-как держались, но мальчики восьмидесяти лет... Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холсте...»

Мендель Могилевский пишет, как пытались родители спасти своих детей. Например, шорник Левин распространил слух, что его дети, укрывшись у знакомого крестьянина, задохнулись на сеновале. Чтобы придать правдоподобие выдумке, он сколотил два детских гроба, положил туда завернутые в саваны пучки соломы. Глава общины Залман заподозрил обман и сказал ловцам установить наблюдение за домом Левина. Детей поймали.

В одну из ближайших суббот, когда в синагоге воцарилась тишина и кантор был готов начать службу, жена Левина выкрикнула:

— Молю Бога наслать на Залмана десять казней египетских...

Конечно, Залман боялся трогать детей богатых и влиятельных людей. Но ведь надо было держать отчет перед властями за поставку кантонистов. Ох, нелегкое это дело — распоряжаться судьбами людей!

В 1855 году вышел указ Александра II об отмене кантонистской повинности. И те, кто дожил до этого времени, стали возвращаться с царевой службы домой. А кто-то еще и дослуживал свой срок. Вернулось и в Лиозно несколько отставных солдат. Хотя еврей, отслуживший двадцать пять лет в армии, мог поселиться за пределами черты оседлости, в крупных городах. Но тянуло отставных солдат на родину. Поклонились они родным могилам и зажили, кто как мог, время от времени рассказывая друзьям и соседям, какая огромная страна Россия.

Кантонистами были оба деда писателя Бориса Чернякова: реб Велвл Дозорец и реб Исаак Фридман.

Велвл Дозорец был награжден георгиевской медалью «За храбрость». В составе военно-санитарной команды он участвовал в обороне Севастополя — выносил раненых из-под огня. Медаль ему вручил перед строем главный хирург русской армии Николай Иванович Пирогов. Велвл Дозорец этим особенно гордился.

Исаак Фридман привез с царской службы красивый мундир с несколькими медалями и умение замысловато ругаться, чем приводил в изумление и замешательство своих тихих богомольных земляков.

Но особенно много слушателей было у отставных солдат во время ярмарок, которые ежегодно, начиная с 1831 года, проводились в местечке. Продавали местные продукты: ячмень, рожь, гречиху, мясо, молоко, мед, рыбу — все, чем богата лиозненская земля. Можно было купить живность: лошадей, коров, свиней, кур, уток, гусей... И конскую сбрую, и глиняную посуду, и металлические топоры, и лопаты. И заморские продукты были на ярмарке: какао, чай, халва. Но это для богатых людей. Ате, кто был победнее, только рассуждали — какая сладкая и вкусная халва. Приезжали из соседних местечек: Колышек, Яновичей, Суража, Бабиновичей, Рудни и окрестных деревень. И хотя денежный оборот ярмарки был небольшой, всего 1500 рублей, гремела она на всю округу. В прямом смысле слова — была шумная и веселая. А после полудня, когда торговля шла на спад и можно было выпить водки со старыми друзьями, наступал черед рассказов. И главными действующими лицами становились отставные солдаты.

В Лиозно четыре раза в год проходили торжки. До ярмарок по масштабу они не дотягивали, но, конечно же, были куда многолюдней, чем обычные базары. Торжки проводились по четвергам: на Сырной неделе, на Вознесение Господне, на второй неделе после Троицы и на последней неделе Филиппова поста.

Примечания

1. Могилевский Мендель. «Кантонисты» (Воспоминания моего деда), газета «Берега», № 4(45), апрель, 2003 г.

2. Бет-Мидраш (иврит — «дом учения») — место изучения Торы, Танаха, а также Мишны, Талмуда и постталмудической раввинистической литературы, но не тождественное хедеру и иешиве. Иногда употребляется и в значении «молельный дом», но не тождествен синагоге.

3. Талмуд (иврит — «учение, учеба») — свод правовых и религиозно-этических положений иудаизма.