Столетие, раскрашенное Марком Шагалом

Если бы я не был евреем, как я это понимаю, я не был бы
художником или был бы совсем другим художником.
Марк Шагал

Желая показать человечеству великую силу веры, любви и самосознания, жизнь наделяет некоторых людей способностью проникать в души и умы, талантом учить, не поучая. В 1897 году судьба выбрала Марка Шагала, подарив ему огромный потенциал, которого хватило почти на вековую жизнь, три яркие любви и многие десятилетия плодотворного труда.

Реализовавшись как художник, Шагал взялся за перо, подарив современникам и потомкам пронзительно-лиричную поэзию и окрашенную не менее ярко, чем холсты, автобиографическую прозу.

По жизни шагая, как по облакам

Творчество Шагала — удивительное переплетение древних иудейских традиций и новаторских тенденций. Прожив без малого сто лет, меняя города и страны, Шагал всегда сохранял национальное самосознание, оставаясь человеком вне времени и географии.

Он родился в Витебске, учился в Петербурге, дышал Парижем, жил в США, но всюду и в любых обстоятельствах оставался сыном еврейского народа. И куда бы ни забрасывала его судьба, Шагал всегда хранил в сердце родной город, рисуя его тихие улочки и низенькие дома даже на полотнах с видами Парижа. Витебск — вторая по значимости «модель» художника. Место первой с 1909 года и до конца жизни было занято Беллой — любимой, женой, музой.

Любовь, полет и поэзия цвета

Любовь вошла в творчество Шагала в образе Беллы. Вошла, чтобы остаться навсегда, наполняя картины и жизнь новым смыслом. Их долгий счастливый брак стал для художника воплощением таинства бытия. Он по себе знал, насколько глубокой и чувственной бывает любовь, как наделяет это чувство способностью летать. Его «Прогулка» и «Над городом» — наглядные тому доказательства.

Даже после смерти Беллы любовь к ней находила отражение на полотнах — у всех женщин, которых писал Шагал, ее черты. И хотя последующие союзы — с Вирджинией Хаггард и Валентиной Бродской — тоже были счастливыми и полными искренних чувств, дарили мастеру силы и вдохновение, первая любовь так и осталась самой яркой. Такой яркой, что окрашивала все картины Шагала в цвета, которые до него казались невозможными. В цвета, которые, по словам Бакста, «поют».

Остроту ощущений и «цветной взгляд» на мир Шагал сохранял на протяжении всей долгой творческой жизни — его последние работы полны красок и эмоций. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на роспись плафона Парижской оперы, которую мастер сделал в 77-летнем возрасте.

Храня в душе трепетно-ностальгические воспоминания о родине, восхищенную любовь к Белле и национальную духовность, Шагал создал свой собственный мир. Мир искрящихся красок и сверкающих чувств. Мир, в котором обычные люди с одинаковой естественностью ходят по земле и шагают по облакам. Мир, в котором вера, любовь, верность рождают удивительные сочетания форм, цветов и образов, дарят ощущение полета. Мир, в который мы вас приглашаем.