Главная / Публикации / Марк Шагал. «Об искусстве и культуре»

Конец войны. Май 1945 года¹

Публикуемая ниже речь была произнесена в мае 1945 года в Нью-Йорке, на собрании приверженцев левых взглядов, посвященном окончанию Второй мировой войны в Европе. Шагал призывает собравшихся взять на вооружение три принципа, которые позволят нации, пережившей ужасы Холокоста, возродиться вновь. Шагал образно говорит о том, что свет надежд, исходящий от Советского Союза, указывает евреям путь в будущее, он призывает народ объединиться и построить наконец для миллионов [!] евреев новый дом в Эрец Исраэль (здесь речь идет именно о «доме», а не о «государстве», что соответствовало Декларации Бальфура от 1917 года, в которой говорилось о содействии со стороны Британии «восстановлению национального очага для еврейского народа в Палестине», в то время эту идею поддерживали и сионисты).

Тема единства («наш новый хасидизм») проходит красной нитью через все выступления Шагала, касающиеся положения евреев (см. выше статью «Единство — залог спасения»). Под единством Шагал понимает связь трех принципов: поддержка Советского Союза, единство всего народа и создание еврейского государства с миллионами евреев в Израиле. Вероятно, на эту мысль его навели непосредственные внешние обстоятельства: борьба между сторонниками и противниками коммунизма, расколовшая нью-йоркскую еврейскую общину. Конечно, сионистские идеи вовсе не были близки его слушателям, считавшим Палестину аванпостом колониализма. Ситуация коренным образом изменилась лишь в 1947 году, после того как заместитель министра иностранных дел СССР А. Громыко на сессии Генеральной Ассамблеи ООН поддержал создание еврейского государства.

* * *

Спасибо за то, что пригласили меня участвовать в этом собрании, но я всего лишь художник, который борется с собственным искусством и с самим собой. Что нового могу сказать вам я — при том, что я больше предпочитаю слушать? Может быть, верна пословица, которая гласит, что слово — серебро, а молчание — золото.

Но сегодня все по-другому. Молчание больше не золото, а слова во многом обесценились. Ибо для художника сегодня недостаточно жить в согласии с природой и с самим собой. Он должен жить с народом и чувствовать народ.

Сегодня мой народ — все те, кто идет по дороге, освещенной рассветными лучами, исходящими от нашей великой родины.²

Мой народ — все те, кто всецело стремится к единству.

И как и многим из вас, мне хочется, чтобы осуществилась наша заветная мечта — создание дома для миллиона евреев в Эрец Исраэль.

Вот три пункта, без которых сегодня еврей лишь наполовину человек и наполовину еврей. И чем активней я борюсь за все три идеи, тем сильнее я как личность — как еврей и как художник.

Эти три пункта позволят нам вернуть народу собственное лицо, приблизить его к идеалу, насколько это возможно. Длительный раскол еврейского народа ухудшил его положение и сделал его еще более несчастным. Как когда-то Париж восхищал ценителей искусства, так теперь восхищение вызывает у меня моя великая Родина, ее большие цели и свершения. Она спасла мир. И еврейская Америка должна показать пример объединения евреев.

Три еврейских мира очень нужны сейчас друг другу. Все вместе они непременно покажут мощь творческого потенциала и культуры — объединившись, еврейский народ станет цельным, как морально, так и физически. Единство — наш новый хасидизм.

Я пришел сюда как обычный еврей, человек из народа. Мой отец был простым рабочим³. В своем шуле он был за «единство»⁴; едва заслышав слово «Иерусалим», он плакал. Отец был лучшей моей академией.

Несколько дней назад окончилась война в Европе. Оставшиеся в живых евреи поднимаются, изнуренные, бледные, оглядываются вокруг: что осталось от народа? Бесконечная боль и жалкие, разрозненные остатки. Не знаю, будут ли подсчитывать, насколько поредели наши еврейские ряды. Если бы пришел Моисей, он бы предъявил счет.

Хочется надеяться, что «на водах другой реки» найдется другой ребенок — новый Моисей⁵, который исцелит еврейский народ от самодовольной сытости и от голода, выпрямит окольные пути и «скривит» слишком прямые. Он поставит нас на ноги, чтобы отныне мы были народом рассвета, а не заката.

Время пришло. Никакие всемирные конференции⁶ ни к чему не приведут, пока еврейский народ не будет снят с креста, на котором его распинали две тысячи лет⁷. Пора восстановить справедливость. Временной удачи и процветания недостаточно — у государства, у страны тоже должна быть совесть, душа, как у отдельно взятого человека.

Еврейский народ вышел из этой войны, словно корабль после морского сражения, — полузатонувший. Вокруг нас, среди волн, оторванные руки, души, распутанные свитки Торы как детские кишки. Не слышно ни гласа с небес, ни гласа пророков. И как прежде, палящее солнце окрашивает все и вся в алый цвет крови.

Война окончена. Но я бы не хотел, чтобы наступивший мир напоминал такую вот картину, где есть все, кроме души.

Я приветствую еврейские народные массы⁸. Мне всегда хотелось быть одним из вас, почувствовать, чем народ дышит, чем живет, как это было когда-то в моем родном городке. Как хорошо — идти к людям. Быть странником, что в ночи стучится в дверь. Только не надо думать, что дверь неприступна, как стена. Надо идти к людям... в них — спасение от нас самих, путь к давно утраченному миру.

Я желаю, чтобы вы и ваши дети не только думали о хлебе насущном, но всеми силами стремились припасть к истокам еврейской и мировой культуры — только тогда мы обретем общечеловеческую ценность в собственных глазах и в глазах остального мира.

Примечания

1. Переведено на английский с идиша по рукописи Шагала, хранящейся в архивах YIVO в Нью-Йорке. Для нью-йоркских евреев, потрясенных известиями о Холокосте, равно как и для тех, кто симпатизировал Советскому Союзу, окончание военных действий в Европе означало и окончание войны.

2. Советской России.

3. Здесь содержится намек на пролетарское происхождение, что немаловажно для коммунистов, а то, что отец любил Иерусалим, должно было показать, что он был «стихийным» сионистом.

4. Вероятно, Шагал имеет в виду классовый раскол в витебской синагоге, к которому привела агитация социалистической партии Бунд.

5. Ссылка на стихотворение «Моисей» поэта-партизана А. Суцкевера, написанное в Виленском гетто. «Другая река» здесь Вилия вместо Нила.

6. ООН была создана в 1945 г., имеется в виду предшествующая ее созданию деятельность.

7. Сравнение, вероятно, навеяно написанными в 20-е годы стихотворениями Ури-Цви Гринберга, в которых Христос назван «нашим братом», которого две тысячи лет распинают на всех дорогах Европы. См. об этом: Benjamin Harshav. The Role of Tanguage in Modern Art: On Texts and Subtexts in Chagall's Painting. Modernism/Modernity. Vol. 1, № 2 (April), 1994.

8. Видимо, выступая на собрании левых, Шагал считал, что обращается к народным массам.