Главная / Публикации / Лина Касаткина. «Витебская мелодия на французской скрипке»

Лина Касаткина. «Витебская мелодия на французской скрипке»

2012 год, май, Парижская Гранд-Опера. Англоязычная группа. Гид — девушка — француженка ведёт экскурсию на английском языке. Взгляды экскурсантов обращены вверх на плафон, расписанный Марком Шагалом. Там сюжеты опер, балетов, музыканты, танцоры, влюблённые, ангелы, животные. Кто-то произносит «бьютифэл», кто-то молчит. Я среди молчащих. У меня 2 почему: почему на картинах Шагала люди летают и почему он так любил васильки.

Несколько раз пыталась поехать в Витебск с экскурсией, но каждый раз срывалось. В Питере не набиралось достаточного количества желающих. Решаем ехать «дикарями». Витебск, Полоцк — древнейшие славянские города, ну, и — Шагал.

И вот, сентябрь 2017 года, я — в Витебске. Всё, что есть о Шагале на его родине — это арт-центр и дом музей. Сначала — арт-центр. Посетителей нет. А экспозиция замечательная. Графические работы в разных жанрах и книги о творчестве мастера — это подарки доктора Генриха Манделя. Большой зал иллюстраций к «Мёртвым душам» — это подарки Витебску от внучек художника. Переходя от картины к картине, восхищаясь мастерством автора, как-будто, заново перечитываю роман. Поистине королевские подарки; дарители знали, что в душе мастера жили 2 города: Париж и Витебск. Вспоминается стихотворение Роберта Рождественского, где после встречи со знаменитым, богатым и, уже, старым мэтром он пишет «...светло и растерянно он тянется к Витебску, словно растение...». А потом, в этом арт-центре, я смотрю совершенно замечательный фильм о жизни художника, его творчестве и близких ему людях. Парящих людей на картинах в центре нет, но я уже на пути к разгадке Шагаловских полётов — своего первого «почему?». О нём много написано, но там я почувствовала, поняла, что иначе в его творчестве и быть не могло. Такими сильными, способными преодолеть земные оковы делает человека любовь. Белла, тогда ещё — Берта Розенфельд, стала музой Марка, тогда ещё — Моисея Шагала. Сначала, в доме своей знакомой, он услышал голос, словно из другого мира. И голос этот, отчего-то, взволновал его. Позже он встретил её на мосту через Витьбу. С первой встречи ему показалось, что она знает о нём всё: детство, его теперешнюю жизнь и всё, что с ним будет, хотя видел её первый раз. Он понял, почувствовал, что это его жена. Образованная красивая девушка, дочь состоятельных родителей, училась в то время в Москве и тоже приехала в Витебск.

Позже были встречи, объяснения в любви и картины, которые Марк писал для Беллы и о Белле. На многих картинах Шагала он сам, а черты Беллы почти у всех женщин. Они оба парили над землёй, когда Белла позировала ему. Она писала: «Внезапно я чувствую себя, словно поднятой от земли ... мы летим над комнатой ... мы летим наружу, летим над полями полными цветов...». Так создавалась картина «День рождения». Многим в жизни этот гений был обязан своей музе. По поводу всех своих картин он советовался с ней и не заканчивал ни одной без её «да». Полёт с Беллой был не только на картинах, но и в стихах на идиш, которые он посвящал ей: «И долго-долго длился полёт. Мы погасили ночи дыхание и свечи любви зажгли над землёй».

С сожалением покидаю арт-центр и еду в дом на Покровской, где прошли детство и юность художника. Во дворе дома памятник с названием «Витебская мелодия на французской скрипке». Шагал со скрипкой, на которой 2 города: Витебск и Париж. Дань искусству мастера, родившемуся в Витебске, в который он так и не вернулся, но который рисовал всю свою жизнь, и Парижу, где он прожил творческую жизнь. Отсюда он с двадцатью семью рублями, единственной суммой, выданной отцом на художественное образование, отправился в Петербург. Впереди была длинная, сложная жизнь, встреча с Беллой и бесконечный полёт с ней.

Девушка — гид с любовью к профессии, Шагалу и городу ведёт экскурсию. Мне нравится, когда она о музее говорит: «у нас, в нашем доме». Здесь, в доме-музее, уходит моё второе «почему». Почему он так любил васильки? Это тоже от Беллы и от Витебска. Она приходила на свидания с букетиком васильков. Васильки она подарила ему на первый после их знакомства его день рождения. Васильки стали его любимыми цветами в жизни и на картинах. И, когда в 1973 году Шагал первый и единственный раз прилетел на свою выставку в Москву, Андрей Вознесенский, увидев в его номере букет васильков, написал стихотворение «Васильки Шагала».

Любовь Беллы освещала всё, что делал художник, но его муза ушла из жизни гораздо раньше, чем он. После её смерти Шагал ставит на мольберт портрет Беллы, написанный им ещё в России, и просит их единственную дочь Иду выбросить все кисти и краски. Только благодаря вниманию и заботе дочери он возвращается к жизни и творчеству, продолжая писать Беллу.

Вся его жизнь — полёт, полёт с Беллой. И даже смерть, как предсказала ему цыганка ещё в юности, — в полёте. 97-летний мастер поднимается в лифте собственного замка, последний удар сердца обрывает полёт. Дальше — вечность.

А я вновь вспоминаю строчки из Роберта Рождественского, где Шагал говорит о Витебске: «Там зреют особенно крупные яблоки». Иду на рынок за особенно крупными яблоками. Но год не урожайный, яблок нет. Жаль.

Памятник «Витебская мелодия на французской скрипке»