Вдалеке от дорог,
вдалеке от дорог, уводящих к жизни
и к смерти, —
я лежу на дне ямы.
Я лежу в глубине, жду чего-то.
Отдыхают ноги мои.
Глаза омыты слезами.
Мне пора к Тебе,
чтоб в Тебе, как в могиле, уснуть.
Тело мое — то жарче, то холодней.
Гор головокруженье.
Всякий овражек — напоминанье о днях моей юности.
Слова — воздымаются ввысь, к пределу,
к источнику.
Простри свою длань на меня!
Не оставь одиноким в пустыне! —
дай пребыть среди Твоих ангелов —
петь Тебе бесконечную грусть.
Этот минор, воспламеняющий кровь мою, — знак,
которым Ты одарил меня в час рожденья,
в день, когда узрел я сиянье Твое.
Я не хочу, чтобы ночь
лицо мне укрыла навеки.
Устремляюсь к Твоим мирам,
улетаю к Твоим небесам,
но в полете — жизнь обмирает моя
и теряется путь.
Сменяясь, текут миры,
увлекая меня за собой.
Сверху — темные звезды меня осеняют, а снизу
окрыленные ангелы вьются, питаясь
силой моей.
Дни и годы мои убегают, разбегаются.
Кровь, как вечность, остывает во мне,
и нежно, умиротворенно
сливаются Моцартовы аккорды с аккордами Баха —
я прислушиваюсь к ритмам двух этих душ.
И сам превращаюсь в волшебную флейту —
вселенная запевает всей вечностью,
немыслимые цветы расцветают вокруг,
и благоухание их
из сна меня тихо выводит.
