Главная / Публикации / Марк Шагал. «Мой мир. Первая автобиография Шагала. Воспоминания. Интервью»

От редактора

В книге Марка Шагала перед нами предстает живой и ироничный образ человека и художника, жившего в XX веке. Она читается как непрерывная череда анекдотов, наблюдений и приключений провинциального свидетеля и псевдонаивного фантастического мастера-рассказчика. В то же время это история о том, как Шагалу удалось выбраться из-за черты оседлости Российской империи, чтобы приобщиться к европейской культуре и искусству. Он писал: «Я не еврейский художник, я еврей-художник».

Из текстов, написанных самим Шагалом, я постарался составить книгу о его жизни как литературное произведение и вместе с тем книгу точную и бесцензурную, основанную на документальных материалах и архивах. Эта книга — часть публикаций письменного наследия Марка Шагала. Здесь я собрал ранние автобиографические тексты, которые сохранились частично в рукописи и частично в разных, уже забытых журналах и на разных языках, особенно на русском и на его родном языке — идише. Я исследовал всевозможные аллюзии и упоминаемые факты, сравнивал варианты, написал комментарии и введение к истории работы Шагала над автобиографией, которая помогает нам многое понять в образах и композициях его картин, и перевел все это на английский язык. Эти материалы, как и множество писем и документов, вошли в мою объемистую книгу: Benjamin Harshav, Marc Chagall and His Times: A Documentary Narrative, Stanford, California: Stanford University Press, 2004, 1026 pp. (Там есть более подробные отсылки и варианты, много дополнительных сведений.) Кроме того, большая книга о природе его искусства вышла на английском языке: Benjamin Harshav, Marc Chagall and the Lost Jewish World: On the Nature of His Art and Iconography, Rizzoli, New York 2006. Третья книга, Marc Chagall on Art and Culture, Stanford University Press, 2003, уже вышла в издательстве «Текст» на русском языке.

Шагал так и не закончил эту автобиографию — да и можно ли закончить «фрагментарную» жизнь? — но размышлял о ней до конца своей жизни. Витебск для него умер уже в двадцатых годах (как он сам писал в 1922 году), но в его искусстве миф Витебска присутствовал постоянно. Фрагментарное и ассоциативное мышление Шагала позволяет нам составить книгу в том же духе. Именно фрагментарная и ассоциативная структура — на полях модернистского искусства — дают нам живой образ этой жизни в бурном и ужасном XX столетии.

В эту книгу вошли первая автобиография Шагала, до сих пор лежавшая в рукописи и частично напечатанная на идише в 1925 году, а также отдельные мемуары о близких ему людях, которые он всегда хотел включить в рассказ о своей жизни, и интервью, касающиеся тех самых воспоминаний.

Я очень доволен — уверен, что и Шагал был бы рад, — что эта книга выйдет на русском языке. Благодарю Валерия Генкина и Ольгерта Либкина из издательства «Текст», которые приняли на себя эту нелегкую ношу и бережно отнеслись к трудному материалу. Я особенно благодарен Якову Бруку, знатоку архивных материалов о Шагале, за многочисленные замечания, уточнения и восстановление шагаловских контекстов, относящихся к российскому периоду художника. Особый привет внучкам Шагала Мерет Мейер-Грабер в Париже и Белле Мейер в Нью-Йорке, которые продолжают животворную работу над этим наследством. Я глубоко признателен моей жене, Барбаре Харшав, которая не покладая рук трудилась со мной над переводами с пяти языков.

Бенджамин Харшав,
профессор Йельского университета, США