Главная / Публикации / Клер Ле Фоль. «Витебская художественная школа (1897—1923)»

М. Шагал — основатель Витебского народного художественного училища

Очередное представление биографии Марка Шагала может, безусловно, показаться в данном случае излишним. Тем не менее нам видится необходимым более подробное описание эпизода его жизни, связанного с основанием Витебской школы, чтобы понять причины отъезда художника из России. Библиография о Шагале довольно многочисленна с точки зрения количественной, но весьма спорна по своему качеству, зачастую сводится лишь к ностальгической поэзии и сентиментализму. Наша задача — избегая всякого рода патетики, показать объективные факты¹.

Начало творческого пути

Марк Шагал родился 6 июля 1887 г. в Витебске², рос на окраине еврейского местечка. Семья была многодетной. Отец, человек по характеру спокойный и молчаливый, работал у торговца селедкой. Мать, женщина более энергичная, воспитала девять детей; перестроив дом, расширила его, чтобы открыть лавку. Летние каникулы Шагал проводил у своего дедушки в Лиозно, под Витебском, часто ездил с ним за скотом на убой. Позднее художник неоднократно изображал на картинах сцены, навеянные воспоминаниями детства и жизнью у деда. Его учеба в еврейской школе проходила в мире библейских образов, которые позднее оказали влияние на все его творчество. Там изучал иврит, Талмуд, заучивал псалмы. Дома Шагал говорил на идише, а на улице — по-русски.

Окончив начальную школу, продолжил учебу в Витебском городском училище, где преподавание шло на русском языке. Будущий художник не был блестящим учеником, но проявил свой талант в рисовании, которое стало предметом его страсти. Узнав о существовании в Витебске студии рисования и живописи, он уговорил мать записать его туда³. Шагал учился у Пэна в течение двух месяцев летом 1906 г., сопротивляясь академизму мэтра и отказываясь от реализма. Несмотря на иное понимание искусства, он всегда был очень признателен учителю за то, что тот привил ему глубокое уважение и любовь к живописи. Марк поддерживал дружеские отношения с другими учениками, в частности с Виктором Меклером. Менее одаренный, нежели Шагал, он был, однако, человеком более решительным и убедил друга отправиться вместе с ним в Петербург зимой 1906—1907 гг.

В столице художник продолжил образование, обогатив свое творчество и пластический язык. После нескольких месяцев нелегальной жизни без паспорта он попал в тюрьму, затем перебивался небольшими заказами, подрабатывал ретушером в фотоателье, пока не встретил мецената Гольдберга, который поселил его у себя и оформил паспорт. Поступив в школу при Обществе поощрения художеств, Шагал вскоре бросил ее после критических замечаний одного из педагогов. Проучившись несколько месяцев в академической студии, он наконец попал в школу Званцевой, где преподавали такие либеральные и независимые художники Мира искусства, как М. Добужинский и Л. Бакст. Там занимался до лета 1911 г., часто выезжая в Витебск. Образование в этой школе велось в русле традиций русского искусства, прежде всего творчества мироискусников, символистов и колористов, но не авангардистов. Шагал, таким образом, попал под покровительство Л. Бакста, еврея, уважавшего его свободную и примитивистскую эстетику, далекую от академизма и окрасившую все его творчество.

До отъезда в Париж он принимал участие в выставках авангарда и был свидетелем триумфа неопримитивизма Ларионова. Шагала увлекала провинциальная тематика, народное искусство, пластика примитивизма (плоскостность, схематичность, симультанность, грубость черт). Все его работы отличали именно эти черты наивного и народного искусства.

Во время учебы в Петербурге и в первые годы своей творческой карьеры художник постоянно писал пейзажи Витебска, портреты членов семьи, стремясь запечатлеть ту атмосферу душевного покоя, в которой прошло его детство.

В присущей ему экстравагантной, юмористической и экспрессионистской манере он изображал события повседневной жизни (Обрезание, Свадьба, Рождение, Семья), любил писать витебские ландшафты с видами церквей, холмов, которые наблюдал из окна своей комнаты, где жил с 1908 по 1910 г. Жанровые сценки (Деревенская ярмарка (Кермеса), Похороны) суровы и порой комичны. Полотно Святое семейство отмечено явным влиянием русских икон, которые восхищали Шагала в петербургских музеях. Кроме того, он создавал портреты, среди них — портрет его невесты Беллы, знакомство с которой состоялось в 1909 г. В конце лета 1910 г. (Исследования российского искусствоведа Яна Брука доказали, что М. Шагал уехал во Францию в мае-июне 1911, а не в 1910, как до этого писали биографы художника. См.: Брук Я.В. Марк Шагал и Александр Ромм. К публикации писем М. Шагала к А. Ромму (1910—1915) и воспоминаний А. Ромма «Марк Шагал» (1944) // Искусствознание 2/03 (XXII). М., 2003. — прим. переводчика) художник решил отправиться в Париж, получив стипендию от петербургского мецената Макса Винавера. Витебск не мог дать ему той духовной пищи, в которой он нуждался.

Париж (1911—1914)

Сразу по приезде в Париж Шагал отправился в Лувр, ставший теперь его главным университетом. Он был потрясен парижским светом, интенсивностью красок, свободой, которые этот город излучал. Именно в Париже ярко засиял колорит на его полотнах, тогда как в России он был достаточно приглушенным. Художник писал в «фовистском» стиле витебские пейзажи, образы своего детства, воспоминания о Лиозно. Французская столица повлияла на его стиль, но не изменила тематической приверженности: источником вдохновения живописца всегда был родной город. Кубисты и фовисты привнесли в его искусство геометризм, цвет и движение.

В 1912 г. Шагал поселился в одной из мастерских колонии «Ля Рюш», которую населяли поэты, художники и скульпторы из разных стран мира, и жил там довольно обособленно, не стремясь к общению со своими шумными соседями, еврейскими, итальянскими и русскими живописцами. Однако он познакомился и подружился с Блезом Сандраром и Гийомом Аполлинером. Рядом с ним обитали Х. Сутин (его земляк), А. Архипенко, А. Модильяни, Ф. Леже. Благодаря встрече с парижским авангардом Шагал смог выработать собственный пластический язык, обогатив свой стиль элементами кубизма, фовизма и сезаннизма, что можно наблюдать во всех работах этого периода: России, ослам и другим, В честь Аполлинера, Солдат пьет, Продавец скота, где фигурируют те же витебские мотивы, окрашенные новыми художественными возможностями, подаренными Парижем.

«Земля, взрастившая корни моего искусства, была в Витебске, но оно нуждалось в Париже, как дереву нужна вода»⁴.

Автопортрет с семью пальцами свидетельствует о широком диапазоне творчества художника. Он стоит перед мольбертом с кистями и палитрой в руках, в левом верхнем углу — открытое окно с видом на Париж, «город-свет», символы которого — Эйфелева башня и яркие лучи; в правом верхнем углу, над мольбертом — панорама Витебска с церквушкой и маленькими домиками, парящими в небе, как сон. С двух сторон слова «Париж» и «Россия» написаны еврейскими буквами. Шагал стоит спиной к Парижу, поскольку мысли его обращены к Витебску, сияющему вдали и наблюдающему за происходящим. Буквы воспроизводят родной алфавит Шагала, его первый язык, напоминая о том, что еврейское воспитание является третьим источником его творческого вдохновения.

Во всех своих парижских картинах Шагал стремился к поиску алогичности, ирреальности и движению. Состоявшаяся в мае 1914 г. в Берлине первая персональная выставка стала истинным признанием его искусства на Западе. Возвращение в том же году в Россию, где его известность не была такой бесспорной, способствовало обращению художника к более конкретным сюжетам.

Возвращение в Россию (1914—1922)

Первая мировая война заставила Шагала остаться в Витебске, несмотря на его желание вернуться в Париж. В 1914—1915 гг. он создал около пятидесяти «документов», свидетельств жизни семьи, быта родного города, портретов старых евреев, обращаясь таким образом к дорогим для Пэна темам. Образы его близких более камерны, не такие яркие, как парижские картины. Он довольно часто писал солдат, которых было очень много в Витебске во время войны. Его брак с Беллой в 1915 г. породил серию многочисленных Любовников и портретов жены.

В конце 1915 г., будучи военнообязанным, он служил в Центральном военно-промышленном Комитете в Петрограде, где познакомился не только с художниками, но и поэтами, в частности с А. Блоком, В. Маяковским, С. Есениным, Б. Пастернаком. Принял участие в пятой выставке «Бубнового валета» в ноябре 1916 г., влившись, таким образом, в активную жизнь российской культуры; начал продавать свои работы коллекционерам.

В том же году состоялась его персональная выставка, которая с отзывами в прессе способствовала известности живописца. Я. Тугендхольд, автор многих статей и первой монографии о Шагале, видел в нем «одну из самых больших надежд русского искусства»⁵, предпочитал непосредственность и поэзию мастера всем «измам» авангарда, по его мнению, механического и лишенного гуманизма.

Возвратившись в Витебск осенью 1917 г., Шагал писал натурные пейзажи, часто в сопровождении Пэна. Его безмятежные композиции этого периода полны изящества (Синий дом, Ворота еврейского кладбища, Серый дом)⁶.

Октябрьская революция имела для Марка Захаровича решающее значение, не только предоставив ему статус гражданина, как и всем евреям, но и «сделав его, художника, глашатаем новой эры»⁷. Революцию он встретил в Петрограде вместе с другими живописцами авангарда.

Получив предложение возглавить отдел изобразительного искусства Наркомпроса, Шагал вынужден был отказаться из-за отрицательного отношения Беллы к этому предложению. Семья отправилась в Витебск вместе с годовалой дочерью Идой. Зимой 1917—1918 гг. были написаны четыре композиции, навеянные чувствами трогательной любви молодых супругов и выразившие жизненность и поэтику творчества мастера (Прогулка, Двойной портрет с бокалом вина, Над городом).

А. Луначарский, народный комиссар просвещения, с которым Шагал был знаком еще по Парижу, принял его предложение организовать в Витебске художественную школу⁸, подписав 12 сентября 1918 г. приказ о его назначении уполномоченным по делам искусств Витебской губернии. «Товарищу Шагалу предоставляется право организации художественных школ и музеев, выставок, лекций и докладов по искусству и всех других художественных предприятий в пределах г. Витебска и всей Витебской губернии»⁹.

Так начались для него восемнадцать месяцев бурной деятельности, споров, проблем разного рода, после чего в 1920 г. эстафету подхватили К. Малевич и В. Ермолаева.

Примечания

1. Одну из лучших биографий М. Шагала: Meyer E. Marc Chagall. Paris, 1995. P. 19—31.

2. Шатских Александра. Когда и где родился Марк Шагал // Искусство. № 1. 1989. С. 68.

3. См. приложение.

4. Marc Chagall, les années russes. Op. cit. P. 12.

5. Эфрос А., Тугендхольд Я. Искусство Марка Шагала. М.: Геликон, 1918. С. 52.

6. Marc Chagall, les années russes. Op. cit. P. 242.

7. Meyer. Op. cit. P. 118.

8. Лисов А. Художник и власть: Марк Шагал — уполномоченный по делам искусств // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1997. № 2. С. 87.

9. ГАВО. Ф. 1821, оп. 1, д. 8. С. 238.