Главная / Публикации / Марк Шагал. «Об искусстве и культуре»

Наши улицы в Витебске и Вильне. 1967, 1969 год

Эльхонен Воглер (1907—1969) — поэт из Вильны, писавший на идише, в 30-е годы вместе с Суцкевером входил в литературное объединение «Юнг Вилне». После Второй мировой войны перебрался в Париж, где вел жизнь одинокого поэта-затворника. Там Шагал и познакомился с ним. Стихи Воглера пробуждали в нем воспоминания о родных пейзажах, о жизни еврейских местечек «Литы». Его печальная судьба знаменовала для Шагала конец старого мира, где языком общения был идиш.

Об идишском поэте Эльхонене Воглере (1967)¹

Сотни лет в городках и местечках, на улицах и площадях, в домах и школах был слышен твой язык. Небо и облака, поля и леса слушали твой язык.

Наши отцы и матери выплакивали свою жизнь на идише. В хедере, где мухи бились в окна, дрожали, жужжали, — мы, дети, вслед за ребе повторяли строчки на идише.

А ты стоял поодаль, поглядывал, рисовал и записывал все до последней мелочи.

Мир наконец осознал, что города и местечки, которые он уничтожил, сохранились лишь в наших мечтах, на картинах и в песнях. Наши враги хотели поставить свечку у нашего изголовья, как у изголовья мертвеца, они думали, мы перестанем петь, писать картины и что у нас не останется даже слез, чтобы плакать.

Наш дом из дерева и кирпича разрушен, но жив еврейский народ. И сегодня нет такой силы в мире, которая помешала бы нам верить в чудо. А ты, идишский поэт и художник, знаешь, что новые города и местечки, новые родные — милые и дорогие — спустятся к нам по лестнице Иакова. Как твой великий талант, велико это чудо. Как чисты твои краски и слова — так чист и прекрасен этот мир. И если ты заплачешь, это будут слезы радости и созидания.

Знакомые нам улицы Витебска и Вильны поднимутся где-то еще — в Тель-Авиве, в Иерусалиме. Они поднимутся в наших сердцах и всюду, где обитает еврейская правда, человеческая правда.

Так пусть же крепнет и просветляется наш дух, священный, как музыка наших книг, как взгляд ребенка, и мы пойдем по своему пути, который изначально был и еврейским, и общечеловеческим.

На смерть Эльхонена Воглера (1969)²

Может быть, уже поздно, а может, и не слишком поздно для соболезнований по поводу смерти бедного Эльхонена Воглера. Почему бедного? Дело в том, что он, одаренный идишский поэт, был так одинок среди евреев.

Чужой для других, а может, и для самого себя.

Сколько раз я хотел, чтобы он наконец почувствовал себя счастливым, но только я не представлял, как это сделать. Я вызвался проиллюстрировать его книгу своими рисунками — и даже не знаю, вышла ли она. Вокруг него жизнь словно замирала, застопоривалась. Он не понимал, как это исправить. В глубине души у меня есть одно подозрение, что он допустил ошибку: не съездил в Израиль хотя бы ненадолго — набраться новых сил.

Его поэзия была без конца и края — как и положено настоящей поэзии (но все это — в Вильне, Париж суровее).

Кому поведаю я свою печаль? У него не было семьи. И я обращаю свои скорбные слова ко всем вам.

Примечания

1. Перевод на английский с идиша. Статья написана по случаю выхода книги Воглера «Весна на загородном шоссе». Впервые опубликовано в журнале «Ди голдене кейт», № 60, 1967.

2. Перевод на английский с идиша. Статья опубликована в журнале «Ди голдене кейт», № 66, 1969.